Гвидон

Репост у меня.
В журнале. Ничего особенного, про самолеты какие то. Но вдруг и без моего на то желания. В недоумении я...
Провёл расследование, опросил, а некоторых и с пристрастием :)
Что выяснилась:
Наверное, врагов каких то происки. У них всегда происки, патриотят и патриотят, работа у них, врагов, такая - врагов искать и перепатриочивать. Им, врагам, враги нужны и мой журнальчик опозорить. Кстати... про врагов это очень удобно и сразу все объясняет и других причин искать уже не надо 🙂
Или мой журнал обиделся… Ну раз никто в журнальчик не пишет, то сам журнальчик писать будет. Умный какой, журнальчик, независимости захотел и от меня отделиться, сепаратист сибирский! Обойдётся он, самостоятельный какой, без меня, ага.
Но, кажется и все же… Если по жж с планшета гулять и быстро-быстро кнопки нажимать, а кнопки в планшете близко-близко, то… нечаянно можно чего репостнуть даже и не помышляя. Потом удаляй у себя. В общем, это не я, а планшет :)
Кажется 🙂
С журнальчиком поговорил, понял он и больше не будет, врагам неведомым на случай всякий все высказал - не дождутся, а планшету видео показал как планшеты утилизируют. И себе - строго-настрого, а как же.
Безобразия пресечены!
Наверное 🙂



обнимает

Дон Солидон

Когда очень хочется что-то сказать и вот про то и про это и даже придумалось что сказать… Но понимаешь что в сказанном останется недосказанное и всё сказанное будет ни к чему и нужно придумывать снова что сказать.
Тогда вот так и кажется там всё сказано:
Письма к стене.
Сохрани мою тень. Не могу объяснить. Извини.
Это нужно теперь. Сохрани мою тень, сохрани.
За твоею спиной умолкает в кустах беготня.
Мне пора уходить. Ты останешься после меня.
До свиданья, стена. Я пошел. Пусть приснятся кусты.
Вдоль уснувших больниц. Освещенный луной. Как и ты.
Постараюсь навек сохранить этот вечер в груди.
Не сердись на меня. Нужно что-то иметь позади.

Сохрани мою тень. Эту надпись не нужно стирать.
Все равно я сюда никогда не приду умирать,
Все равно ты меня никогда не попросишь: вернись.
Если кто-то прижмется к тебе, дорогая стена, улыбнись.
Человек – это шар, а душа – это нить, говоришь.
В самом деле глядит на тебя неизвестный малыш.
Отпустить – говоришь – вознестись над зеленой листвой.
Ты глядишь на меня, как я падаю вниз головой.

Разнобой и тоска, темнота и слеза на глазах,
изобилье минут вдалеке на больничных часах.
Проплывает буксир. Пустота у него за кормой.
Золотая луна высоко над кирпичной тюрьмой.
Посвящаю свободе одиночество возле стены.
Завещаю стене стук шагов посреди тишины.
Обращаюсь к стене, в темноте напряженно дыша:
завещаю тебе навсегда обуздать малыша.

Не хочу умирать. Мне не выдержать смерти уму.
Не пугай малыша. Я боюсь погружаться во тьму.
Не хочу уходить, не хочу умирать, я дурак,
не хочу, не хочу погружаться в сознаньи во мрак.
Только жить, только жить, подпирая твой холод плечом.
Ни себе, ни другим, ни любви, никому, ни при чем.
Только жить, только жить и на все наплевать, забывать.
Не хочу умирать. Не могу я себя убивать.

Так окрикни меня. Мастерица кричать и ругать.
Так окрикни меня. Так легко малыша напугать.
Так окрикни меня. Не то сам я сейчас закричу:
Эй, малыш! – и тотчас по пространствам пустым полечу.
Ты права: нужно что-то иметь за спиной.
Хорошо, что теперь остаются во мраке за мной
не безгласный агент с голубиным плащом на плече,
не душа и не плоть – только тень на твоем кирпиче.

Изолятор тоски – или просто движенье вперед.
Надзиратель любви – или просто мой русский народ.
Хорошо, что нашлась та, что может и вас породнить.
Хорошо, что всегда все равно вам, кого вам казнить.
За тобою тюрьма. А за мною – лишь тень на тебе.
Хорошо, что ползет ярко-желтый рассвет по трубе.
Хорошо, что кончается ночь. Приближается день.
Сохрани мою тень.

Бродский Иосиф



Милен танцует

утятница

Долго зазывал Наш Дорогой Руководитель Нашего Любимого, Единственного и Дорогого Руководителя в гости и уже надежду потерял. А он сегодня взял и приехал к нему в гости.
- Уточки у тебя, Димушка, ишь... Красота! - молвил Наш Единственный, Любимый и Дорогой Руководитель и подарил просто Дорогому Руководителю утятницу. Ну там ещё салют, марш почётного караула, всеобщее ликование, про то что англичанка гадит и торжественный вынос утятницы - всё как полагается.
- Премного благодарствую, Надёжа!.. - чуть слышно молвил Наш Дорогой Руководитель ошарашено. Катастрофа, всё пропало и надо срочно что-то делать - лихорадочно работала мысль просто Нашего Дорогого Руководителя.
- Может пингвинчиков завести? Вот НашбывшийДорогойРуководитель, а теперь просто Дорогой Руководитель по экологиям всяким сказывал, что спасать срочно пингвичиков надо...
- Пингвинчики, это хорошо, гуманно. Только Императорские пингвинчики! - отвечал Наш Единственный, Любимый и Дорогой Руководитель, а сам хитро так прищурился - хитер ты однако, Димушка, но меня не проведёшь, подарю-ка я ему потом и пингвинницу...